Говорил он негромко, с усмешкой –
Не циничной, а горестно-мудрой.
Говорил он о жизни и смерти,
Не рисуясь. Минутами хмурость
Набегала на лоб, и металлом
Наливался надтреснутый голос.
О погибших друзьях вспоминал он.
Шевелился под сердцем осколок.

Говорил о зверье и паяцах.
Говорил о войне. О разрухе.
О свободе любить и смеяться,
Плакать, петь и молиться по-русски.
Говорил он о смыслах, о Боге.
Дотлевал огонёк сигареты.
Одинокая тень на обоях
Бессловесна была, безответна…