У седых косогоров шапки все набекрень,
А чубы ковыля зачёсаны на восток.
Всё равно косогорам, год какой или день –
Свой у них календарь, истории свой виток.
Рыжеротый овраг, чьё дно – могила эпох,
Косогорам товарищ, истина и скрижаль.
Здесь народ не один оставил последний вздох.
Сколько будет народов ещё… Но всё же жаль
Бэльджаме́н, пылающий как счастливый костёр,
Казаков, идущих на юг и верную смерть.
Улыбаясь, овраг объятья им распростёр,
Да и кровь не вода – тюльпанами ей алеть.
Здесь ковыль серебрится росой вместо дирхам,
Свищет «любо» и «братцы» ветер степной в ночи…
Помяни, всяк входящий в этот полынный храм,
Тех, о ком плачет дождь, а колокол всё молчит.